2008-07-31
Программа Саммерфеста (Sommerfest) ярко осветила творчество двух современных финских композиторов и великую Симфонию Яна Сибелиуса.
Существует ли в мире такая нация, которая вкладывала бы в развитие музыкальной культуры столько же, сколько финский народ? Разумеется, это не поддается измерению, но похоже, что здесь Финляндия опередила всех. Вложения начинаются рано, ведь, по мнению финнов, доступ к музыкальному образованию – это одно из основных прав человека.
Плодами просвещения в области музыки можно было насладиться в четверг в Концертном Зале на всеми ожидаемом выступлении оркестра Миннесота во главе с одним из самых известных дирижеров - Осмо Вянскя. Программа Летнего фестиваля, длящаяся уже почти три месяца, ярко осветила творчество двух композиторов: Эйноюхани Раутаваара (Einojuhani Rautavaara) (Вянскя обещал заплатить тому, кто сможет произнести это имя) и Калеви Ахо (Kalevi Aho), а также великолепную Симфонию Яна Сибелиуса – центральное творение музыкальной Финляндии. (Если вы пропустили представление в четверг – не отчаивайтесь, Вянскя всегда ведет запись концертов).
Раутаваара, которому исполнится 80 лет в октябре, был неверно назван представителем музыкального стиля New Age. В его творчестве действительно присутствуют черты природного мистицизма, это подтверждает его "Cantus Arcticus" (1972). Отрывок оттуда, озаглавленный «Концерт для Птиц и Оркестра», содержит смешение птичьего пения, записанного Раутаваарой на севере страны, с музыкой, которой то совсем нет, то вспыхнет неожиданно, поражая многообразием оттенков. Порой птичья песня идет вразрез с течением музыки, она то врывается в него, то звучит отдельно.
Я не уверен, что это самое популярное произведение Раутаваара – он создавал гораздо более чарующую и завораживающую музыку, но и этот кусочек не прост, в нем есть моменты поразительной красоты.
Ахо почти 60 лет, известность этого композитора медленно распространялась за пределы Финляндии. Его Симфония №9 для Тромбона с Оркестром (1994), в которой слышится постмодернизм российского Альфреда Шнитке, построена на столкновении двух стилей: охваченного страхом модернизма и бессодержательного барокко. Оба, в некоторой степени, карикатурны, и их соприкосновение рождает некую вдохновленную игру. В конце первой части звучание клавесина (это знаковый инструмент стиля барокко) нарастает, достигает кульминации и почти срывается, но затем снова выравнивается.
Р. Дуглас Райт (R. Douglas Wright), главный тромбонист оркестра, периодически боролся с утомительными сольными партиями, написанными для великолепного Кристиана Линдберга (Christian Lindberg), но был выразителен с сакбутом (это дедушка тромбона, на нем исполняются фрагменты с господствующим «барокко») и умопомрачителен во время каденции, смешавшей в себе все подряд.
Когда звучала Симфония Сибелиуса (кстати, композитор наполовину швед), Вянскя был пылок и ослепителен: мудро подобранные темпы звучания, обилие внутренних деталей, а в завершающем утвердительно звучащем ми-бемоле чувствуется колоссальность вселенной.
